Я бросаюсь, как в воду, в объятья твои, снова пальцы скользят по плечу; вырвать корень твоей ядовитой любви ты не можешь- а я не хочу! (с)
Итак, продолжение банкета..... и как после энного количества принятого вовнутрь на протяжение вышеупомянутого банкета, все смешалось во времени и пространстве.... так что третья часть предваряет вторую.
Мой любимый и ответственный бета schwomulurn ... не ругайся, но ЭТО править я уже не в состоянии... запад есть запад (читай: мужчина), восток есть восток (читай: женщина), и вместе им не сойтись никогда (окончательно во мнениях). Так что на все ляпы, несообразности и недоговоренности будет обоснуй во второй части (возможно...)
Короче, автор надел доспех, взял в руки китайский меч-цзянь, зажмурился и.... приготовился к тапкам
))
читать дальше
Краткий анамнез (2).
Имя: Мибу Укё.
Возраст: 39 лет.
Рост: 161 см
Вес: 52 кг.
Телосложение: вполне женственное
Волосы: вьющиеся, цвет жемчужный золотистый блондин (да-да, вы не ошиблись, и такое бывает…)
Глаза: синие
Кожа: Sisley forever
)
Приметы: не нуждаюсь – не заметить невозможно
Бизнес: финансовый консультант, юрисконсульт.
Хобби: ирландские танцы, тати-дзюцу, клонирование.
Семейное положение: замужем за Мибу Ория.
Словарь:
Шинигами (яп. 死神 синигами, букв. «бог смерти») — персонифицированная смерть.
Покачиваю в ладонях бокал золотистого вина, бездумно гляжу сквозь него на свет… Кто бы мог подумать- замужем, счастлива… Любимый муж опять отпустил в Чехию, официальная версия -почистить перышки на спа-курорте, неофициальная - привезти ему как минимум ящик любимейшего рейнского рислинга. Одни ками знают, что с этим вином происходит при пересечении им границы… но в Японию приезжает явно что-то не то…
Хотя, если посмотреть правде в глаза (даже с таким мужем, как Ория), пора принимать во внимание и официальную версию - все таки уже тридцать девять…
Итак, что имеем?
Пробег: 39 лет. ТО, тюнинг, рестайлинг. Ну хоть не апгрейд, слава ками!
Кстати о муже: не «даже», а тем более с ТАКИМ… с его-то неувядающей красотой… выпросила, называется. Иногда мне кажется, что от нее он устает больше, чем от чего-либо другого. Но дело даже не в ней, хотя он действительно потрясающе красив по любым меркам и стандартам. Когда я распускаю ему волосы, этот «шелк такой красный, что почти черный» струится ниже талии - обожаю засыпать, кутаясь в них, вдыхая тонкий пьянящий аромат специй и моря; легкий, гибкий, с изящными кистями рук, неподражаемой грацией фехтовальщика и узкой талией танцора, в то же время он удивительно силен и безупречно мужественен. Уверена, Инадзо Нитобэ был бы счастлив, увидев настолько зримое подтверждение того, что «самурай среди людей, как вишня среди цветов».
А его глаза… Я понимаю собственную предвзятость, но когда Ория улыбается, и в их яшмовой глубине начинают играть теплые янтарные искорки… Я до сих пор не могу насытиться этим удивительным сочетанием в нем умиротворяющего спокойствия и обжигающего огня. Этакий экзотический коктейль с несмешивающимися слоями. Дипломат и интриган, самурай и бизнесмен, он удивительно органичен в кимоно и в европейском костюме. И безумно, упоительно сексуален. Когда на приемах или званых ужинах я украдкой смотрю на него, сдержанно и непринужденно беседующего с деловыми партнерами, в какой-то момент меня охватывает почти непреодолимое желание, тело начинает плавиться, душа… А он, поганец, великолепно все чувствует на любом расстоянии: как бы я ни пыталась удержаться на грани, я всегда цепляю его лукавый взгляд и… Короче, далее не для пресс-релиза… Я тону в нем, я пьяна им. Я люблю его и никогда не привыкну к собственному счастью.…
Мы с Орией тихо поженились в семейном храме примерно через месяц после пожара в лаборатории. Из госпиталя, где я в полубеспамятстве провалялась больше недели, он забрал меня к себе, и домой я уже не вернулась. Да и другого дома к тому моменту, кроме него, у меня не было. Из профессионального спорта я ушла, занялась консалтингом и разнообразными юридическими хитросплетениями, оказалось, что у меня к этому неплохие способности. Заодно и включилась в его бизнес, в качестве «миленькой маленькой восточной женушки», как назвал меня по пьяной лавочке один очень неудачливый американский партнер, вознамерившийся его обмануть. Никогда не недооценивайте стариков, миниатюрных хрупких женщин и детей.
Мы по крупицам восстановили лабораторию, вернее воспроизвели на новом месте, поскольку пламя Тоды уничтожило все, оставив только груды жирного пепла. Несколько лет назад мы организовали Фонд поддержки стратегических научных исследований в сфере воспроизводства человека (Фонд Мураки Казутака) и регулярно его спонсируем. Наиболее интересные идеи мы стараемся реализовать на практике, приглашая их авторов на работу и предоставляя им весь спектр существующих возможностей. А в домашнем алтаре ждут своего часа несколько белоснежных волосков…
Мы вместе уже много лет. Мы любим друг друга, в этом я уверена. У нас нет детей. И, к сожалению, мы все реже смотрим друг другу в глаза.
В знакомом отеле маленького курортного городка меня встречают как родную. Еще бы! С такими деньгами… Круче только «руссо туристо», но их здесь почти нет- тишайшее место, старики, дети, собаки, большие и маленькие. Никаких культовых бутиков и шумных игрищ.
Первые несколько дней от тишины даже уши закладывает, потом привыкаю. Массажи, процедуры, маски, обертывания, ванны. Белоснежный номер, немного похожий на монашескую келью. Ежедневные одинокие прогулки.
Привычно меряю шагами тихий парк, кутаюсь в воротник пальто: осень, конец октября. Привычно ловлю восхищенные взгляды: да, это эффектно- копна золотисто- жемчужных волос, синие глаза, белая кожа, непривычные для этих мест тонкие восточные черты лица. Представительный мужчина останавливается и завороженно смотрит вслед. Усмехаюсь и прибавляю шаг.
Дальше, дальше… Гоню непрошеную тревогу- рано, еще рано. Туда же колющий страх возможной неудачи- потом, все потом… А пока- любимая кофейня, латте, тортик… ммм… обожаю расслабиться и собраться. Перед прыжком. Я же сказала- никогда не недооценивайте!..
Не хочется уходить, но если и осталось что-нибудь от упрямой девочки-спортсменки, так это навык становиться лицом к лицу с неизвестностью. Любой. «Нет»- это тоже ответ, тем более уже такой привычный. Зачем оттягивать момент, если я знаю, что и сегодня, и завтра буду до рези в глазах всматриваться в темноту, в надежде, что из нее наконец проступит долгожданное лицо, холодное, саркастичное- лицо моей несостоявшейся любви, вины и боли.
Мы все сгорели в пламени Тоды. Навсегда, как тогда казалось. Но потом, спустя бесконечность, наши с Орией обугленные останки на ощупь нашли друг друга, переплелись и спаялись намертво. С тех пор так и не можем расцепиться, ваяем и лепим «из двоих- одно». В болезни и здравии, в богатстве и бедности, в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас. Наша общая аметистовоглазая смерть, одна на всех. Тсузуки Асато, шинигами сектора Кюсю. С тех пор я вызубрила значение слова «шинигами», и без ложной скромности прекрасно разбираюсь в иерархии Энма-Чо и прочей прикладной демонологии.
Тсузуки Асато, шинигами сектора Кюсю. Наверное, я должна его ненавидеть, но не могу. Не могу, потому что каждый день засыпаю на плече того, кто вернулся, благодаря ему, с границы смертельного круга. Так же, как и не могу простить, потому что на внутренней стороне моих век выжжено лицо того, кто ушел во тьму без надежды на возвращение.
Ты меня не догонишь, друг,
Как безумный, в слезах примчишься,
А меня ни здесь, ни вокруг.
Ты не сможешь остаться, друг.
Я, возможно, вернусь обратно,
А тебя ни здесь, ни вокруг. (с)
В пламени свечи сгорают ненужные слова, потом сгорают ненужные мысли. Дрогнувшей рукой смешиваю карты, зачем? Зачем свечи, почему в канун Дня всех святых? Не знаю. Просто очередная ночь, в которую опять ничего не случится, ведь все мы сгорели в пламени Тоды.
Последнее время я редко смотрю в глаза мужу. Не потому, что боюсь увидеть в них осуждение, боль или даже безысходность. Я и так знаю, что они притаились на дне этих глаз. Я боюсь увидеть отблески того пламени…
Разве что вопреки всему сработает очередная безумная идея очередного безумного гения? Только, к сожалению, он будет уже не из династии Мураки-сенсея…
Сердце пропускает удар и рушится куда-то вниз. Наверное, я так крепко задумалась, что просто не услышала, как открылась дверь, но в комнате я больше не одна. Из темноты появляется знакомая сухощавая фигура, и такой знакомый ироничный голос произносит:
- О, кто это у нас тут! Неужели маленькая Укё?
Мое самообладание, воспитание и лоск моментально испаряются. Живой?… живой!!! Я судорожно ощупываю его руки, плечи, как слепая глажу лицо кончиками пальцев, рычу от ярости, выплевываю в злых и несправедливых словах горечь, накопившуюся за все эти годы.
- Мерзавец! Негодяй! Где тебя черти носили все это время? Мы с Орией тут… Ория тут…
При мыслях о муже немного отпускает, и я наконец могу заплакать, уткнувшись в эти руки. Он терпеливо гладит меня по голове.
- Смотри-ка, а ты почти как я- золото, жемчуг и пепел! Новая мода? Но тебе идет.
- Так проще скрыть седину. Ведь мы думали, что ты мертв, все эти годы. Семь лет. Как ты мог…
Пытаюсь увернуться, когда тонкие пальцы приподнимают мой подбородок. Не хочу, чтобы видел мои слезы!
- Вы ошибались… и были правы. Я шинигами.
- Шинигами? Но тебя же нет в списках! И потом ты живой, теплый, осязаемый…
- Можно я не буду с уханьем кружить под потолком? И что значит «нет в списках»? Ты что, запросы на имя Энмы Дай-О направляла? –морщится Мураки Казутака.
- Ну как бы да…почти…
- «Как бы да…» Радость моя, смертным, даже таким продвинутым как ты, остается недоступной большая часть информации. Тем более, списки спецотделов.
- Конечно, я теплый и осязаемый, как и Тсузуки. Кстати, пришла пора вас осмысленно познакомить.
Из мрака комнаты появляется вторая фигура.
- Ну вот и встретились!- неловко говорит Тсузуки Асато и разводит руками, продолжая застенчиво топтаться на месте. От абсурдности и невозможности происходящего меня начинает разбирать истеричный смех. Мураки укоризненно смотрит на меня, я гляжу на Тсузуки, а тот похоже готов провалиться сквозь землю- краснеет так, что еще чуть- чуть - и засветится.
С трудом беру себя в руки, подхожу ближе и теперь смотрю ему прямо в лицо.
- Нет, Тсузуки Асато, я правда ужасно рада Вас видеть. Так что пророк Вы плохой- это наша вторая встреча, а мне не грустно и не страшно..
- Браво! Асато, посмотри на эту сумасшедшую! Так радоваться встрече с шинигами! А если мы за тобой?
- Ну и что? И потом, без Ории я вам и даром не нужна! А у него еще много дел! Или…
- Успокойся, все в порядке. У него действительно еще много дел, и оставлять его в одиночестве, без тебя, в наши планы как-то не входит. Так что это просто встреча старых друзей на Лабе, или Эльбе- этакая шутка по спецзаказу для русских и американских друзей.
Тсузуки прекращает топтаться, вопросительно смотрит на Мураки, словно спрашивая разрешения, и неловко пытается заключить меня в объятия. Чувствую совершенно неуместный прилив какой-то материнской нежности, обнимаю его сама и глажу по голове. Наконец он расслабляется, закрывает глаза, и теперь уже я легонько покачиваю его, оглаживаю успокоительно… нет уж, теперь точно никаких детей… а то я совсем с ума сойду… ну разве что…
Мы устраиваемся напротив друг друга в креслах. Мураки крутит бокал в руках, задумчиво нюхает вино и удовлетворенно кивает.
- Мои поздравления! Тебе удалось вплотную подобраться к разгадке. Женская интуиция- это что-то. Умолчу о количестве совершенных глупостей, но результат впечатляет.
- Какой результат? У меня пока ничего не получилось..
- Еще как получилась! Просто узнаешь ты об этом завтра. Последняя безумная идея сработала.
Она все-таки сработала! Меня охватывает ослепительное чувство триумфа. Немного успокоившись, нахожу в себе силы задать неизбежный вопрос.
- Ты здесь поэтому?
- Да. Более того, я здесь с официальным предложением.
- Каким?
- Ты должна прекратить исследования.
- Звучит скорее как приказ. Почему я должна подчиниться?
Ледяное серебро взгляда внезапно подтаивает, на мгновение, обнажая краешек шалой весенней синевы. Что там? Неужели нежность…
- Ты же жена бизнесмена. Подумай сама, что можно извлечь из такого предложения. Считай, что сейчас ты вытащила карту исполнения ВСЕХ желаний.
- Я думаю, ты понимаешь, о чем я?
Неожиданно для себя самой жарко краснею, но неуступчиво задираю подбородок еще выше, удерживая его взгляд. А синева в нем все ширится….
- Да.
- Я был очень тронут этим вашим… намерением. Но теперь в этом нет необходимости, нэ? Тем более, памятуя о нашей общей предыстории.. Вам больше ничего не нужно ждать и страдать и терпеть тоже не нужно- цикл завершен, начинается новый круг.
Теперь я сама уже не могу отвести глаз. Я лечу в этой небесной синеве, сбрасывая как ненужный груз все тревоги, сомнения, боль, вину, взамен обретая… что?
…Нет…я же сказала… никаких детей… разве что мальчика и… мальчика?
- Вот-вот! – а добрая порция здорового ехидства еще никому никогда не мешала…
- Обязательно! Мальчика и мальчика. Нужно же тебе чем-то будет занять время и мозги, когда ты прекратишь заниматься клонированием.
- А почему это я прекращу им заниматься?
- Потому что я тебя очень об этом попрошу. А ты не сможешь мне отказать, нэ?
Наверное, мы впервые в жизни (или посмертии?) открыто улыбаемся друг другу.
Домой на этот раз я лечу во всех смыслах этого слова. Против обыкновения, Ория не присылает за мной машину, а встречает меня в аэропорту сам. Что-то в нем неуловимо изменилось… или это во мне? Но это потом, сейчас главное…
- Ори, у нас будут дети! Мальчик и … мальчик…
Муж вопросительно заламывает бровь и с легким интересом ждет продолжения. Чувствую накатывающую волну смущения, но остановиться уже не могу:
- Так сказал доктор… доктор Мураки Казутака…
- Ну, если доктор Мураки Казутака… значит, будут! Как ты говоришь - мальчик и… мальчик?
И в этот миг я понимаю, что изменилось: на дне его глаз - только свет и смех.
Мой любимый и ответственный бета schwomulurn ... не ругайся, но ЭТО править я уже не в состоянии... запад есть запад (читай: мужчина), восток есть восток (читай: женщина), и вместе им не сойтись никогда (окончательно во мнениях). Так что на все ляпы, несообразности и недоговоренности будет обоснуй во второй части (возможно...)
Короче, автор надел доспех, взял в руки китайский меч-цзянь, зажмурился и.... приготовился к тапкам
)) читать дальше
Краткий анамнез (2).
Имя: Мибу Укё.
Возраст: 39 лет.
Рост: 161 см
Вес: 52 кг.
Телосложение: вполне женственное
Волосы: вьющиеся, цвет жемчужный золотистый блондин (да-да, вы не ошиблись, и такое бывает…)
Глаза: синие
Кожа: Sisley forever
)Приметы: не нуждаюсь – не заметить невозможно
Бизнес: финансовый консультант, юрисконсульт.
Хобби: ирландские танцы, тати-дзюцу, клонирование.
Семейное положение: замужем за Мибу Ория.
Словарь:
Шинигами (яп. 死神 синигами, букв. «бог смерти») — персонифицированная смерть.
Покачиваю в ладонях бокал золотистого вина, бездумно гляжу сквозь него на свет… Кто бы мог подумать- замужем, счастлива… Любимый муж опять отпустил в Чехию, официальная версия -почистить перышки на спа-курорте, неофициальная - привезти ему как минимум ящик любимейшего рейнского рислинга. Одни ками знают, что с этим вином происходит при пересечении им границы… но в Японию приезжает явно что-то не то…
Хотя, если посмотреть правде в глаза (даже с таким мужем, как Ория), пора принимать во внимание и официальную версию - все таки уже тридцать девять…
Итак, что имеем?
Пробег: 39 лет. ТО, тюнинг, рестайлинг. Ну хоть не апгрейд, слава ками!
Кстати о муже: не «даже», а тем более с ТАКИМ… с его-то неувядающей красотой… выпросила, называется. Иногда мне кажется, что от нее он устает больше, чем от чего-либо другого. Но дело даже не в ней, хотя он действительно потрясающе красив по любым меркам и стандартам. Когда я распускаю ему волосы, этот «шелк такой красный, что почти черный» струится ниже талии - обожаю засыпать, кутаясь в них, вдыхая тонкий пьянящий аромат специй и моря; легкий, гибкий, с изящными кистями рук, неподражаемой грацией фехтовальщика и узкой талией танцора, в то же время он удивительно силен и безупречно мужественен. Уверена, Инадзо Нитобэ был бы счастлив, увидев настолько зримое подтверждение того, что «самурай среди людей, как вишня среди цветов».
А его глаза… Я понимаю собственную предвзятость, но когда Ория улыбается, и в их яшмовой глубине начинают играть теплые янтарные искорки… Я до сих пор не могу насытиться этим удивительным сочетанием в нем умиротворяющего спокойствия и обжигающего огня. Этакий экзотический коктейль с несмешивающимися слоями. Дипломат и интриган, самурай и бизнесмен, он удивительно органичен в кимоно и в европейском костюме. И безумно, упоительно сексуален. Когда на приемах или званых ужинах я украдкой смотрю на него, сдержанно и непринужденно беседующего с деловыми партнерами, в какой-то момент меня охватывает почти непреодолимое желание, тело начинает плавиться, душа… А он, поганец, великолепно все чувствует на любом расстоянии: как бы я ни пыталась удержаться на грани, я всегда цепляю его лукавый взгляд и… Короче, далее не для пресс-релиза… Я тону в нем, я пьяна им. Я люблю его и никогда не привыкну к собственному счастью.…
Мы с Орией тихо поженились в семейном храме примерно через месяц после пожара в лаборатории. Из госпиталя, где я в полубеспамятстве провалялась больше недели, он забрал меня к себе, и домой я уже не вернулась. Да и другого дома к тому моменту, кроме него, у меня не было. Из профессионального спорта я ушла, занялась консалтингом и разнообразными юридическими хитросплетениями, оказалось, что у меня к этому неплохие способности. Заодно и включилась в его бизнес, в качестве «миленькой маленькой восточной женушки», как назвал меня по пьяной лавочке один очень неудачливый американский партнер, вознамерившийся его обмануть. Никогда не недооценивайте стариков, миниатюрных хрупких женщин и детей.
Мы по крупицам восстановили лабораторию, вернее воспроизвели на новом месте, поскольку пламя Тоды уничтожило все, оставив только груды жирного пепла. Несколько лет назад мы организовали Фонд поддержки стратегических научных исследований в сфере воспроизводства человека (Фонд Мураки Казутака) и регулярно его спонсируем. Наиболее интересные идеи мы стараемся реализовать на практике, приглашая их авторов на работу и предоставляя им весь спектр существующих возможностей. А в домашнем алтаре ждут своего часа несколько белоснежных волосков…
Мы вместе уже много лет. Мы любим друг друга, в этом я уверена. У нас нет детей. И, к сожалению, мы все реже смотрим друг другу в глаза.
В знакомом отеле маленького курортного городка меня встречают как родную. Еще бы! С такими деньгами… Круче только «руссо туристо», но их здесь почти нет- тишайшее место, старики, дети, собаки, большие и маленькие. Никаких культовых бутиков и шумных игрищ.
Первые несколько дней от тишины даже уши закладывает, потом привыкаю. Массажи, процедуры, маски, обертывания, ванны. Белоснежный номер, немного похожий на монашескую келью. Ежедневные одинокие прогулки.
Привычно меряю шагами тихий парк, кутаюсь в воротник пальто: осень, конец октября. Привычно ловлю восхищенные взгляды: да, это эффектно- копна золотисто- жемчужных волос, синие глаза, белая кожа, непривычные для этих мест тонкие восточные черты лица. Представительный мужчина останавливается и завороженно смотрит вслед. Усмехаюсь и прибавляю шаг.
Дальше, дальше… Гоню непрошеную тревогу- рано, еще рано. Туда же колющий страх возможной неудачи- потом, все потом… А пока- любимая кофейня, латте, тортик… ммм… обожаю расслабиться и собраться. Перед прыжком. Я же сказала- никогда не недооценивайте!..
Не хочется уходить, но если и осталось что-нибудь от упрямой девочки-спортсменки, так это навык становиться лицом к лицу с неизвестностью. Любой. «Нет»- это тоже ответ, тем более уже такой привычный. Зачем оттягивать момент, если я знаю, что и сегодня, и завтра буду до рези в глазах всматриваться в темноту, в надежде, что из нее наконец проступит долгожданное лицо, холодное, саркастичное- лицо моей несостоявшейся любви, вины и боли.
Мы все сгорели в пламени Тоды. Навсегда, как тогда казалось. Но потом, спустя бесконечность, наши с Орией обугленные останки на ощупь нашли друг друга, переплелись и спаялись намертво. С тех пор так и не можем расцепиться, ваяем и лепим «из двоих- одно». В болезни и здравии, в богатстве и бедности, в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас. Наша общая аметистовоглазая смерть, одна на всех. Тсузуки Асато, шинигами сектора Кюсю. С тех пор я вызубрила значение слова «шинигами», и без ложной скромности прекрасно разбираюсь в иерархии Энма-Чо и прочей прикладной демонологии.
Тсузуки Асато, шинигами сектора Кюсю. Наверное, я должна его ненавидеть, но не могу. Не могу, потому что каждый день засыпаю на плече того, кто вернулся, благодаря ему, с границы смертельного круга. Так же, как и не могу простить, потому что на внутренней стороне моих век выжжено лицо того, кто ушел во тьму без надежды на возвращение.
Ты меня не догонишь, друг,
Как безумный, в слезах примчишься,
А меня ни здесь, ни вокруг.
Ты не сможешь остаться, друг.
Я, возможно, вернусь обратно,
А тебя ни здесь, ни вокруг. (с)
В пламени свечи сгорают ненужные слова, потом сгорают ненужные мысли. Дрогнувшей рукой смешиваю карты, зачем? Зачем свечи, почему в канун Дня всех святых? Не знаю. Просто очередная ночь, в которую опять ничего не случится, ведь все мы сгорели в пламени Тоды.
Последнее время я редко смотрю в глаза мужу. Не потому, что боюсь увидеть в них осуждение, боль или даже безысходность. Я и так знаю, что они притаились на дне этих глаз. Я боюсь увидеть отблески того пламени…
Разве что вопреки всему сработает очередная безумная идея очередного безумного гения? Только, к сожалению, он будет уже не из династии Мураки-сенсея…
Сердце пропускает удар и рушится куда-то вниз. Наверное, я так крепко задумалась, что просто не услышала, как открылась дверь, но в комнате я больше не одна. Из темноты появляется знакомая сухощавая фигура, и такой знакомый ироничный голос произносит:
- О, кто это у нас тут! Неужели маленькая Укё?
Мое самообладание, воспитание и лоск моментально испаряются. Живой?… живой!!! Я судорожно ощупываю его руки, плечи, как слепая глажу лицо кончиками пальцев, рычу от ярости, выплевываю в злых и несправедливых словах горечь, накопившуюся за все эти годы.
- Мерзавец! Негодяй! Где тебя черти носили все это время? Мы с Орией тут… Ория тут…
При мыслях о муже немного отпускает, и я наконец могу заплакать, уткнувшись в эти руки. Он терпеливо гладит меня по голове.
- Смотри-ка, а ты почти как я- золото, жемчуг и пепел! Новая мода? Но тебе идет.
- Так проще скрыть седину. Ведь мы думали, что ты мертв, все эти годы. Семь лет. Как ты мог…
Пытаюсь увернуться, когда тонкие пальцы приподнимают мой подбородок. Не хочу, чтобы видел мои слезы!
- Вы ошибались… и были правы. Я шинигами.
- Шинигами? Но тебя же нет в списках! И потом ты живой, теплый, осязаемый…
- Можно я не буду с уханьем кружить под потолком? И что значит «нет в списках»? Ты что, запросы на имя Энмы Дай-О направляла? –морщится Мураки Казутака.
- Ну как бы да…почти…
- «Как бы да…» Радость моя, смертным, даже таким продвинутым как ты, остается недоступной большая часть информации. Тем более, списки спецотделов.
- Конечно, я теплый и осязаемый, как и Тсузуки. Кстати, пришла пора вас осмысленно познакомить.
Из мрака комнаты появляется вторая фигура.
- Ну вот и встретились!- неловко говорит Тсузуки Асато и разводит руками, продолжая застенчиво топтаться на месте. От абсурдности и невозможности происходящего меня начинает разбирать истеричный смех. Мураки укоризненно смотрит на меня, я гляжу на Тсузуки, а тот похоже готов провалиться сквозь землю- краснеет так, что еще чуть- чуть - и засветится.
С трудом беру себя в руки, подхожу ближе и теперь смотрю ему прямо в лицо.
- Нет, Тсузуки Асато, я правда ужасно рада Вас видеть. Так что пророк Вы плохой- это наша вторая встреча, а мне не грустно и не страшно..
- Браво! Асато, посмотри на эту сумасшедшую! Так радоваться встрече с шинигами! А если мы за тобой?
- Ну и что? И потом, без Ории я вам и даром не нужна! А у него еще много дел! Или…
- Успокойся, все в порядке. У него действительно еще много дел, и оставлять его в одиночестве, без тебя, в наши планы как-то не входит. Так что это просто встреча старых друзей на Лабе, или Эльбе- этакая шутка по спецзаказу для русских и американских друзей.
Тсузуки прекращает топтаться, вопросительно смотрит на Мураки, словно спрашивая разрешения, и неловко пытается заключить меня в объятия. Чувствую совершенно неуместный прилив какой-то материнской нежности, обнимаю его сама и глажу по голове. Наконец он расслабляется, закрывает глаза, и теперь уже я легонько покачиваю его, оглаживаю успокоительно… нет уж, теперь точно никаких детей… а то я совсем с ума сойду… ну разве что…
Мы устраиваемся напротив друг друга в креслах. Мураки крутит бокал в руках, задумчиво нюхает вино и удовлетворенно кивает.
- Мои поздравления! Тебе удалось вплотную подобраться к разгадке. Женская интуиция- это что-то. Умолчу о количестве совершенных глупостей, но результат впечатляет.
- Какой результат? У меня пока ничего не получилось..
- Еще как получилась! Просто узнаешь ты об этом завтра. Последняя безумная идея сработала.
Она все-таки сработала! Меня охватывает ослепительное чувство триумфа. Немного успокоившись, нахожу в себе силы задать неизбежный вопрос.
- Ты здесь поэтому?
- Да. Более того, я здесь с официальным предложением.
- Каким?
- Ты должна прекратить исследования.
- Звучит скорее как приказ. Почему я должна подчиниться?
Ледяное серебро взгляда внезапно подтаивает, на мгновение, обнажая краешек шалой весенней синевы. Что там? Неужели нежность…
- Ты же жена бизнесмена. Подумай сама, что можно извлечь из такого предложения. Считай, что сейчас ты вытащила карту исполнения ВСЕХ желаний.
- Я думаю, ты понимаешь, о чем я?
Неожиданно для себя самой жарко краснею, но неуступчиво задираю подбородок еще выше, удерживая его взгляд. А синева в нем все ширится….
- Да.
- Я был очень тронут этим вашим… намерением. Но теперь в этом нет необходимости, нэ? Тем более, памятуя о нашей общей предыстории.. Вам больше ничего не нужно ждать и страдать и терпеть тоже не нужно- цикл завершен, начинается новый круг.
Теперь я сама уже не могу отвести глаз. Я лечу в этой небесной синеве, сбрасывая как ненужный груз все тревоги, сомнения, боль, вину, взамен обретая… что?
…Нет…я же сказала… никаких детей… разве что мальчика и… мальчика?
- Вот-вот! – а добрая порция здорового ехидства еще никому никогда не мешала…
- Обязательно! Мальчика и мальчика. Нужно же тебе чем-то будет занять время и мозги, когда ты прекратишь заниматься клонированием.
- А почему это я прекращу им заниматься?
- Потому что я тебя очень об этом попрошу. А ты не сможешь мне отказать, нэ?
Наверное, мы впервые в жизни (или посмертии?) открыто улыбаемся друг другу.
Домой на этот раз я лечу во всех смыслах этого слова. Против обыкновения, Ория не присылает за мной машину, а встречает меня в аэропорту сам. Что-то в нем неуловимо изменилось… или это во мне? Но это потом, сейчас главное…
- Ори, у нас будут дети! Мальчик и … мальчик…
Муж вопросительно заламывает бровь и с легким интересом ждет продолжения. Чувствую накатывающую волну смущения, но остановиться уже не могу:
- Так сказал доктор… доктор Мураки Казутака…
- Ну, если доктор Мураки Казутака… значит, будут! Как ты говоришь - мальчик и… мальчик?
И в этот миг я понимаю, что изменилось: на дне его глаз - только свет и смех.
-
-
22.11.2011 в 03:15Да за одного только Хименеса вас на руках носить можно!
Спасибо, вы сделали мой вечер)
-
-
22.11.2011 в 03:25